Картина эта повторяется ежегодно, иногда даже дважды в год. Каждый точно знает свою роль и никогда от нее не отклоняется. Единственный раз мне удалось «сачкануть» этой весной. Муж решил провести майские праздники на Красном море, я уперлась как мул, и в результате мы прекрасно провели пять дней врозь. Супруг осматривал подводный мир Египта: кораллы и красивых рыбок. Я же в это время активно проводила эксперименты над собственными рыбками в домашнем аквариуме. Впервые в жизни мне пришлось их покормить самой, при этом автокормушка упала в воду. Выловить ее самостоятельно я не смогла, только лишь поранила палец. Высыпавшийся корм в воде постепенно начал тухнуть, из батареек автокормушки потек электролит. Чем я могла помочь рыбкам? Только остановить распространение всей этой дряни единственным известным мне способом: отключила циркуляцию воды через фильтры и, заодно, и пузырьки воздуха, откуда они берутся – не знаю, но бурлить вода перестала.
Когда умерла первая рыбка, я решила, что способ спасения нашей живности был выбран неудачно, но дозвониться до нашего аквариумщика (до перестройки он обслуживал Севастопольский городской аквариум, теперь – таких дураков, как мы), не смогла - на праздники он тоже уехал из Москвы. Когда всплыла вторая рыбка, я мужественно перестала подходить к аквариуму: все равно сама уже изменить ничего не смогу, а расстраиваться буду сильно. Кроме того, у меня начались свои проблемы - заболел раненный в аквариуме палец. В несвежей воде аквариума я подхватила болезнь со странным названием «рожа» (я попросила доктора называть мою болезнь по латыни, так она звучала как-то элегантнее, он мило пошел мне навстречу). Лечение мне предложили просто офигительное: во-первых, кварцевание (это как-то объяснимо и, вобщем-то знакомо), во-вторых, посыпать палец тертым мелом (!) и замотать в красную тряпку (!), пока болезнь не пройдет.
- Простите… Посыпать мелом?
- Да.
- Замотать красной тряпкой?
- Ну, да.
Молчу и смотрю очень выразительно: поджимаю губы и таращу глаза.
- Это абсолютно серьезно!
- …Шаманите, доктор?
- Ну… Я, конечно, могу прописать Вам антибиотики, но вылечат Вас мел и тряпка.
Ну и где, по-вашему, сегодняшняя москвичка может купить красную тряпку? В аптеке их почему-то не продают. Пионеров тоже всех извели. Не ехать же через всю Москву в «Дом тканей»! Может, поискать красные носки? Или…
Проходя мимо магазинчика китайских товаров, я резко замерла. В витрине завлекающе покачивалась гирлянда из красных шелковых перчиков. Их форма и цвет меня очень устроили. Почувствовав мою заинтересованность, продавщица с сочувствием спросила: «Увлекаетесь Востоком?» Не отрывая глаз от вожделенных перчиков я ответила: «С сегодняшнего дня – да!»
Ежедневно гирлянда теряла красный тряпичный овощ. Я его срезала, вместо набитой ваты засыпала мел и украшала больной палец. Не поверите! Дней через десять все зажило без следа. Вот что значит, китайская медицина! Но, по правде говоря, научная необоснованность метода меня смущает до сих пор.
Вернувшиеся из своих поездок муж и аквариумщик пришли к выводу, что у наш аквариум теперь заселен особо устойчивой породой рыбок: выжить после такого насилия могли только мутанты. А над моим пальцем в перце они грубо смеялись, никакого сочувствия с их стороны я не ощутила. Все-таки, мужчины - жестокие создания!
Вспомнив все это, я рассудила здраво и решила, что встречать моего мужа из его поездки по Испании с синей тряпкой на ноге и желтом мешке на голове хуже, чем сесть в самолет и посмотреть незнакомую страну.
Было решено посетить что-то типа Золотого кольца Андалузии: Малага (в аэропорту мы садимся в заранее оплаченную машину) – Торремолинос (пляжные развлечения) – Мадрид (музеи и столичные пьянки-гулянки) – Кордова (осмотр столицы древних арабских оккупантов) – Севилья (была заявлена, как типичная испанская провинция) – Кадис (Атлантическое побережье) – Торремолинос – Малага – Москва. Напичканные историей и познавшие Андалузию, мы бы с триумфом вернулись домой, рассказывая о том, что нами выбран самый правильный вид отдыха – немного «напряга», много моря и солнца - и почти никаких лежаний рядом с «пижамниками» - так в 70-х презрительно называли любителей санаториев, отвергающих походы и сплавы на байдарках.
В самом начале российской так называемой «перестройки», когда не зарабатывал только ленивый, нерешительный или слишком гордый, а деньги дешевели еще быстрее, чем зарабатывались, мой муж, отчаявшись накопить хоть что-нибудь, решил сделать серьезные инвестиции. Деньги прелагалось вложить в три самых необходимых для молодой семьи вещи: виндсерф, байдарку и собаку. Под бурные аплодисменты всей семьи проект был одобрен. Ну, и что, что на еду и одежду придется опять занимать у родителей - собака нам, ну очень, нужна!
Красавица малышка сеттериха Джесси Спотти Пюрсель (последнее – фамилия) быстро выросла и прожила с нами славную жизнь, хотя в последние годы ее жизни нам пришлось узнать, что у животных тоже бывают сложные «человеческие» болезни, что ставить правильный диагноз нашим безмолвным питомцам сложнее, чем людям, лечить их не просто, а самое сложное - переживать за близкое существо. И, все-таки, это была наша лучшая «инвестиция».
Судьбоносным событием стало и приобретение виндсерфа. Над нами потешались все знакомые – как в нашей «сухопутной» Москве в голову могла придти мысль о такой покупке? Теперь это не смешно не только им, но и нам - у нас дома под ногами постоянно валяются разнообразные части от виндсерфов: доски, мачты, паруса, гики, вперемешку с гидрокостюмами и прочей серферской фигней. У нашего сына волосы до плеч, он мотается по всему миру в надежде на хорошую «каталку» в одних и тех же шортах, но с постоянно меняющимся набором досок для этой «каталки». Он не только катается сам, но и «ставит на воду» новичков. Конечно, все его большие успехи впереди, но определенно спорт вошел в его жизнь прочно. Теперь мы иногда сомневаемся, что покупка теперь уже допотопного «Мустанга» была верным решением, сын с нами, естественно, не согласен. А нас, в недавнем прошлом покорителей всех подмосковных водохранилищ, называет «болотными серферами».
И, наконец, байдарка. В молодости мы все спортсмены, пусть и теоретические, но затаенной мечты мочить, простите, попку весь отпуск мой муж никогда раньше не изъявлял. Заинтригованные его предложением, под впечатлением только что прошедшего сериала «Трое в лодке, не считая собаки», этой покупке мы не противились. Байдарку забрали из магазина в виде нескольких баулов с какими-то странными деталями, частями и веревочками, которые нужно было самостоятельно собрать воедино.
Пару дней спустя мы вытащили из баулов все содержимое, разложили на полу в самой большой комнате и принялись изучать инструкцию по сборке. Спустя несколько часов, отчаявшись понять, какой винтик в какую дырочку надо засовывать, как и с чем связывать веревочки, и куда девать неопознанные детали, мы, переглянувшись, всего за пять секунд умудрились собрать все детали обратно в баулы. Облегчено вздохнув, мы навсегда закончили знакомство с этим видом спорта. Если в нашей жизни еще раз встанет выбор – стать байдарочником или «пижамником» - мы уверенно выберем второе. Но, если на кону не байдарка – мы отчаянные туристы.
Испанские каникулы начались. Через пять часов лета из Домодедово мы спустились с трапа самолета, и попали в темную и жаркую южную ночь. После духоты самолета захотелось поскорее принять душ и отметить начало отдыха. «Пять минут – и мы в отеле», - уверенно обещал муж - «мы же на машине, куколка моя!». Мы свысока посматривали на менее сообразительных сограждан: будете сейчас долго и нудно добираться до своих отелей на автобусах, а мы, как цивилизованные люди, сядем в свою машину и легко, непринужденно и независимо ни от кого через двадцать минут приступим к исполнению своих желаний.
Двадцать минут спустя мы, иссушаемые жгучей завистью к нашим бывшим спутникам, давно исчезнувшим с нашего горизонта, нарезали третий круг вокруг здания аэровокзала и приставали ко всем подряд: «А вы, вы и вот вы - вы случайно, не знаете, где находится наша, не пойми какая, renta car?1». Когда надежда уже почти пропала, за какой-то колонной в самом дальнем углу наша renta была найдена. Оплатив евростраховку, мы с облегчением уселись в машину, еще не представляя себе, что такая малюсенькая кампания при каких-либо неожиданностях – это огромная проблема.
Карта, которую нам выдали в турагентстве, уверяла, что доехать до отеля крайне просто, но не предупреждала, что на местных дорогах нельзя ошибаться: чуть зевнул – и минут пятнадцать едешь до разворота, еще зевнул – еще потерял столько же времени. Ошибившись несколько раз, мы перестали понимать, в какой точке карты находимся, и где в этом городе верх и где низ, где лево и где право.
Муж, как истинно русский человек, решил, что ни к чему «париться» - проще всего выяснять дорогу у народа. Причем, роль ходока в народ предназначалась мне. Я, вспомним о своем эстонском прошлом, считала, что надо четче всматриваться в карту. По обычаю, муж со мной был не согласен, по обычаю, я ему не уступала и, видимо, была в этот день слегка «побаранистее» супруга. Раздосадованный этим обстоятельством, муж периодически выбегал из машины и кидался на лениво шуршащих по улицам отдыхающих.
Из авто я видела, с каким добродушием во взгляде начинали общаться прохожие с моим мужем. Они внимательно выслушивали его вопросы, кивали головами, смотрели в подсовываемую им под нос карту, опять слушали, потом внезапно столбенели, отрицательно качая головой, после чего резко отплывали от него. Картина повторялась неоднократно. Со стороны муж напоминал неудачливого сутенера.
Наконец он вернулся в машину и с досадой сказал: «Какие-то одни суки, никто толком не знает английского – I don۱t understand you2, I don۱t understand you… Давай разбирайся со своей картой!».
Я проявила себя как профессиональный штурман в запасе: мы, словно слепые, «тыкались» во всех направлениях в наших затянувшихся поисках с бесконечной завистью ко всем, кого мы видели из окон машины – эти люди смеялись, сидели в кафе, пили вино, они уже делали то, к чему мы так стремились – они отдыхали.
Наконец мы нашли нужную улицу, я заметила вывеску нашего отеля – «Riu Nautilus»3.
- Смотри, наш отель!
- Где?
-Ну, вот же, видишь - «Riu Nautilus».
- Какой «Riu Nautilus»? Дура! Наш отель - «Voucher4»! Смотри внимательно на лист резерва, видишь – дура! - большими буквами написано: «V O U C H E R»!
Вглядываюсь в лист резерва, который нам выдали в агентстве. Действительно, на листе большие буквы: «ВАУЧЕР», ниже дописано – «гарантирует, что Вам зарезервированы места в отеле «Riu Nautilus» на такие-то числа августа».
-…?
-…? Блин5!
Мы оба стали хохотать, тут же повторять весь этот бред заново, опять смеялись и, еле успокоившись, решили идти в отель. Но! Опять проблема! Мы смогли найти место для парковки только возле какой-то помойки размером сантиметров на пятнадцать короче, чем наша машина - и то не скоро. Тогда мы еще не оценили важность момента. А ведь это было наше первое соприкосновение с реальностью испанских автомобилистов: или башляй за парковку по ценам паркинга у Красной площади в Москве (дороговато!) или, если этой возможности нет, кружи вокруг нужного места, пока не «втиснешься» между другими счастливчиками не ближе, чем за километр до цели поездки.
Гостиница показалась нам не особенно шикарной, но мы этого и не искали. Позже оказалось, что это один самых популярных отелей в Торремолиносе в этой ценовой категории. Он входит в большую систему отелей «Riu», построен относительно недавно, поэтому не успел потерять некоторый лоск. К тому же этот отель имеет одно очень важное преимущество в глазах жителей еврозоны – здесь за те же деньги, что и в других отелях, кормушка с огромным количеством «жратвы» открывается дважды – утором и вечером (в стоимость проживания входят завтраки и ужины).
Номер довольно приятный, с полами, как здесь принято в пляжной зоне, выложенными гранитной плиткой. Слегка портит впечатление только расположение самого номера – первый этаж и в самом дальнем углу от моря, хотя перед окнами маленький симпатичный садик. Но надо знать, что любимое занятие моего мужа, фактически, его хобби - неоднократно менять то, что куплено, получено, взято в аренду и т.д., и втягивать в этот процесс как можно большее число людей. Такая возможность немедленно замаячила перед его еще не совсем убитым дорогой умом, и упускать ее он не собирался.
В эпоху дефицита, когда купить хоть что-нибудь можно было исключительно в двух случаях: по знакомству (как говорили раньше, «по блату») или совершенно случайно, отстояв многоголовую очередь. При этом несколько часов честного «стояка» (на зависть всем импотентам) было не миновать. Других способов приобрести что-либо для людей, не выезжающих за рубеж и не имеющих таких родственников, не существовало, если, конечно, это люди не члены ЦК КПСС.
Наш «средмашевский» НИИ иногда давал возможность существенно сократить стояние в очереди, не меняя при этом его характера. Наше поколение все «прелести» толпы знает не теоретически. При этом все лучшее все равно доставалось «по блату». Даже в этих «блатных» и случайных покупках мой муж умудрялся куражиться на все сто процентов. Он по пять раз менял левый ботинок, правую перчатку, неаккуратно закрученный шуруп – видимо, в поисках чего-то идеального. Однако при этом ему всегда натирал ногу правый ботинок, рвался шов на левой перчатке, шуруп ломался, опилки высыпались. И только один раз в жизни его стремление к идеальному было полностью воплощено в жизнь – он сделал, думаю, совершенно случайно, свой лучший выбор в жизни – женился на мне. Но, видимо, по привычке, пока еще не смог оценить этот подарок судьбы.
Апофеозом неандертальской страсти к обмену стал шестикратный обмен красной 20-ти литровой канистры для бензина, купленной им в нашем НИИишном магазине. После этого случая заданный жизнерадостным тоном вопрос моего мужа, обращенный к продавцам этого заведения: «Ну, и что у нас хорошего?», вводил их в ступор. Продавцы испуганно жались к полке с самым отвратительным товаром и напряженным голосом отвечали: «Вот, сами видите, н и ч е г о !»
Итак, мы в номере, он не плох, не хорош. Хочется пить, спать, забыть про все. Не хочется, как обычно, идти на reception6, менять место приписки. Поэтому в результате недлительной и нецензурной дискуссии я убедила мужа, что мы здесь
не навсегда, и искать изъяны вы новом номере мне совершенно не светит.
Измученные самостоятельностью мы выпили почти все баснословно дорогие напитки из минибара7, кроме самых баснословно дорогих и самых слабоалкогольных, и, наконец, облечено затихли до утра.
Проснувшись и отведав европейский завтрак в испанских мотивах, мы посетили общественный пляж (других здесь нет). Ровные ряды лежаков, накрытых толстыми аккуратными матрасами, манили к себе, пляжные зонтики обещали спасение от солнечных ожогов, прозрачная серо-голубая вода навевала желание поплескаться в теплых южных водах.
Мы кинули книжки и полотенца (залоговая цена в отеле - 10 евро за каждое) на лежаки, устремились к морю…
-«Senior8! Всего 7 евро в день - и два этих чудесных лежака в вашем распоряжении на целый день. Кстати, пляж закрывается в 7 вечера».
Задавив в себе «жабу», с бывалым видом привыкших к любым тратам отдыхающих из России (страну не позорим!), мы выдали деньги загорелому и белозубому служителю моря. Что деньги, когда в двух шагах шуршит волна, зазывает, зазывает…
Мы разбежались, влетели в воду… «Мама! Лена! Бля! Детей у нас больше не будет!» - закричал мой муж. Я не издала ни звука. Не потому, что мой словарный запас меньше. Просто от холода свело все – ручки, ножки и, соответственно, губы и зубы. Быстро вернулись к своим оплаченным шезлонгам. Молча сели и, наконец, осмотрелись. Испания и Англия отдыхают. Сегодня суббота, на пляже много местных (Испания), с понедельника на пляжах будут только приезжие (Англия), слегка разбавленные русскими. Отличить Испанию от Англии элементарно, сеньор Ватсон. Англичане загорают с каким-то остервенением. Они долго, не меньше нескольких часов, методично втирают жидкость для загара в свои бесформенные, но все-таки имеющие какие-то очертания тела. То есть, если их положить на огромный лист бумаги, можно будет обвести контур тела карандашом, кое-как, но можно. Если, конечно, не стошнит от их постных лиц. У испанцев лица приятные, доброжелательные и живые. Но тел у них нет. То есть они есть, но это не тела, а туши. Вот их обвести карандашом не удастся, потому что карандаш затеряется в складках загорелого жира.
Англичане натираются маслами и кремами целый день, иногда кажется, что у них зуд или лишай, который не дает им возможности оставить свое тело в покое ни на секунду. Более загорелых людей я не видела нигде, негров в счет не берем. Думаю их цель – затеряться в Англии в толпах приезжих лиц турецкой и прочих смуглых национальностей.
Испанцы тоже не расслабляются, работают над собой. Огромные сумки со жратвой: бутербродами, колой и прочей снедью, доставаемой из бездонных сумок - это всего лишь прелюдия перед неминуемо надвигающимся обедом, а он неизбежен, поскольку в 12 часов дня начинается жара, а, значит, начинается сиеста9.
Вдоль берега между пляжем и отелем на протяжении пары сотен километров Коста-дель-Соль (Солнечного берега) расположено бесчисленное количество небольших летних ресторанчиков. Набор еды там практически одинаков – гаспачо (холодный суп-пюре из овощей, в основном, из помидоров) овощные салаты, мидии, лангустины, жареные колечки кальмаров, прочие морепродукты, сардинки - гриль, которые едят прямо с головой, всякая прочая рыба, местные вина подешевле и подороже, красиво украшенная, подаваемая в огромных бокалах сангрия. Цены тоже примерно одинаковые. Однако, в одних ресторанчиках все «забито», кто-то даже ждет в баре, пока освободятся столики. В других – почти пустынно. Мы попробовали есть в разных – и не поняли, в чем же разница.
Спать после сытного и пьяного обеда тянуло на оплаченные шезлонги, но разум восторжествовал, упали в койки в номере.
Вечерело. Не переваренные морепродукты в наших желудках мутили разум. Легкое чувство раздражения оттого, что мы не больны булемией (проявления этой болезни позволили бы нам беспрепятственно заглотить бесплатный ужин) не помешало нам «прогуляться посмотреть», чем кормят постояльцев на ночь. Увиденное нас потрясло: пятнадцатисантиметровые лангустины лежали почти нетронутыми на широкой белой тарелке на «шведском» столе, рядом красивыми кучками были разложены странно большого размера мидии, тонко нарезанный «hamon»10; огромные горы risotto11 с морепродуктами, spaghetti12, разнообразная жареная рыба, овощи, фрукты и мороженное манили нас продолжить пиршество. После перенесенного накануне «напряга» в дороге душа жаждала развлечений. Наша фантазия была скудна, к тому же море халявной съедобной роскоши не давало этой фантазии сильно разыграться. Не дожидаясь слюноотделения (природа гарантировала его отсутствие еще ближайшие три дня), мы ринулись к кормушке. Непродегустированными остались только скатерти, салфетки и тарелки. Прекратить эту вакханалию смогло только то, что мы одновременно стали задыхаться. Еда застревала в горле, не находя места даже в пищеводе. Судорожно вздыхая, одновременно испытывая два чувства – вины за обжорство и радости, что перепробовали все деликатесы, общаясь знаками, мы оба пришли к согласию, что день был, в общем, скучноват, надо бы поискать, где тут другие развлечения. Они тут однозначно должны быть. Это единое мнение возникло у нас, когда мы смотрели на толпы быстро и целеустремленно куда-то двигающейся мимо нас толпы. По-видимому, центры альтернативных (не связанных с едой) развлечений были расположены около моря, на набережной и их было несколько – толпа уверенно и с одинаковой скоростью двигалась в двух противоположных направлениях. Мы выбрали лево (или право – с какой стороны смотреть) и влились в это целенаправленное движение.
Минут через двадцать уверенной ходьбы в нас закрались первые сомнения. Если существует цель, то должны быть и какие-то признаки ее приближения. Признаки не проявлялись. Однако, довольно скоро перед нами забрезжило окончание набережной, за которым был виден мыс, не освещенный огоньками. Толпа в этом месте напоминала волну, ударившуюся о скалу. Она рассеивалась, разбрызгивалась и плавно откатывала от крутого берега, чтобы дать место следующему накату толпы. Люди резко поворачивали назад и так же уверенно начинали двигаться в противоположном направлении. Странно, но целью этого похода был сам поход. Разочарованные, мы решили не оставаться частью этой безумной «мувиды12а», а повернули в сторону городка.
Сказать, что архитектура этого местечка нас потрясла, было бы неправдой, но симпатичных домов здесь много - с белеными стенами и контрастно раскрашенной отделкой, с красивыми решетками и серыми черепичными крышами. Красная черепица здесь не в таком почете, как в Италии или Хорватии. Улочки пошире и погрязней. Как во многих южных курортных городах рядом с домами, между ними - то есть повсюду - стояли столики, накрытые скатертями, украшенные цветами и горящими свечами. Здесь уже не было такого остервенелого движения. Народ мирно прогуливался, присаживался выпить и слегка закусить. Местные жители – завсегдатаи таких кафе и ресторанчиков. Как оказалось, это характерно для всей Андалузии. Люди годами ходят в одни и те же рестораны, чтобы вместе с друзьями посидеть там, отдохнуть от дневной жары, выпить стаканчик вина или пива, поболтать обо всем, так же, как в наших деревнях раньше собирались селяне на лавочках, чтобы пообщаться после трудового дня и погрызть семечек. Тут же прогуливают собак. Нередкая картина – рядом со столиком, за которым сидит посетитель, широко раздвинув лапки присаживается собачка. Лужа растекается, посетитель укоризненно посматривает на хозяйку, но ей некогда – она спешит на встречу к друзьям.
Еда в этот день стала для нас запретной темой, поэтому мы решили назавтра сделать вылазку в ближайшую Марбелью – курорт, который еще лет семь-восемь тому назад был самым шикарным местом отдыха в Испании. Тамошние пляжи раньше посещала принцесса Монако Стефания, спускался со своей виллы к морю с семьей и гостями Хулио Иглесиас, другие богатеи и знаменитости, но в моде нынче другие курорты. Хотя некоторые турбюро по-прежнему рекомендуют его посетить. Скажем сразу, мы там все-таки побывали позже, но, если ты в Марбелье случайный гость, делать тебе там абсолютно нечего, обязательно нужен «проводник», только тогда все будет cool14.
Карта обещала, что добираться до Марбельи будет очень просто – по шоссе вдоль моря. Берега Коста – де – Соль полностью заселены, одно местечко плавно переходит в следующее, зачастую без четких указателей, как в России. Если где-то остался необжитой кусочек земли, то на этом месте уже идет стройка – пустых мест нет. Поскольку берег гористый, часть селений расположена ближе к морю, часть поднимается в горы на разную высоту. От основной трассы множество дорог ответвляются влево, вправо, назад, причем указатель зачастую может сообщить, что ты уже проехал нужный поворот. Ставить указатель до поворота испанцы не всегда считают нужным. Если у нас даже по внешнему виду: ширине, качеству вибропокрытия дороги можно легко отличить главный путь от прочих, здесь эти приметы не работают. Главная трасса той же ширины и качества, что и неглавные Нам приходилось рассчитывать только на странные указатели. Дорога забирала в горы, нас это не смущало, мы ехали на хорошей машине, по отличной дороге, чувствовали себя превосходно. Постепенно пейзаж начал меняться. Около дороги стали появляться неглубокие ущелья, растительность скудела и становилась неяркой, пожухлой. За нами плелся автобус с табличкой «В Михас». На карте этот городок расположен далеко от Марбельи и не у моря, а в горах, значит, мы отклонились от маршрута.
В наших путеводителях не было ничего написано ни о каком Михасе, поэтому я решила, что это настоящее испанское захолустье и тут же предложила заехать туда. Муж лениво сопротивлялся, он любитель комфорта, вкусной еды и напитков, спокойного лежания на диванах по три дня с одной газетой в руках, меня же, наоборот, всегда тянет ко всему простому и обычному. Например, моя любимая еда - «докторская» колбаска (правда, она должна быть «настоящей») и ситро или даже хлебные котлетки из «общепита». Уныловатый пейзаж и отдаленность от моря простоту обещали, муж сегодня был не «в боевой форме», решено было потратить минут пятнадцать на мои частные развлечения – знакомство с обычной жизнью обычных испанцев.
При въезде в городок в нос ударил резкий запах мочи. «Вот где делают hamon» - сказал муж. Мы огляделись по сторонам. Посмотреть было на что.
Длинная цепочка из осликов двигалась по улице. Ослики были украшены расписными красными попонами, красивой разноцветной сбруей, на лбу каждого животного прикреплена табличка «BURRO TAXI MIJAS №__» («Ослиное Такси Михаса номер такой-то»). Мы присмотрелись. Стоянки ослиного такси были расположены в нескольких местах, можно было покататься на осликах или на повозках, которые тащили на себе такие же ослики. Животных с седоками водили цепочкой по строго определенному маршруту, в дороге они решали все свои проблемы – все вокруг было посыпано и полито ослиными испражнениями. Что удивительно, в центре этого круга располагался местный муниципалитет. Судя по цене на поездку – 10 евро на брата, место для главного здания власти в городе было выбрано так, чтобы власть не забывала, на какие деньги оно построено - концентрированный запах мочи этого бы не позволил. Смешно, но довольно скоро к запаху мы привыкли, «принюхались», так сказать, и перестали обращать на него внимание.
По всему было видно, что город не юный. Город расположен на горах, улочки неровные, и бродят по ним толпы туристов. Вот так «захолустье»! Первые этажи двухэтажных беленых домов отданы под магазинчики и кафе. Много дешевых товаров из Африки – кожа, дерево, металл. Через ущелье расположена новая часть города. Построена, как все новые испанские городки – ряды прилепившихся друг у другу небольших двух – трехэтажных домов. Очень напоминает муравейник. Причем неважно, что вокруг – горы, ущелья или бесконечные поля – домики жмутся друг другу, улочки кривые и неширокие. То ли по всей Андалузии дорогая земля, то ли экономят на материале (у соседних домов общие стенки). Общее впечатление – как от арабских или других мусульманских построек.
В центре города расположен местный университет, окруженный городским парком. Разнообразные высокие и не очень деревья и пальмы, завезенные сюда из разных уголков мира, журчащие ручейки, петушки, важно гуляющие по дорожкам парка, давали ощущение отрешенности от всего житейского, хотя в двух шагах отсюда туристы «прочесывали» местные магазинчики, фотографировались на фоне старинной католической церкви, вырубленной в горе, залезали на пожилых осликов. Но, ведь и мы – туристы, и у нас впереди цель - Марбелья, нам нужно ехать. Но этого так не хотелось, не хотелось терять ощущение покоя и равновесия.
С горы виднелись виллы с бассейнами. Есть такой способ экономного варианта отдыха – группа друзей снимает виллу в километрах сорока от моря, куда можно легко добраться на машине. Чтобы этот способ воплотить в жизнь, достаточно только иметь нужное число друзей, с которыми вы сможете жить в разных комнатах, но под одной крышей.
Мы зашли с сувенирный магазинчик.
- С вас по полтора евро,- сонно сказала продавщица.
- За что? Мы ничего еще не выбрали.
- А разве вы не в музей?
- Какой?
- Да вот же вход!
И, правда, на двери в конце магазинчика была надпись «Музей корриды». Мы расплатились, и вошли в тенистый внутренний дворик, который, как оказалось, окружал арену. В садике мы увидели огромное чучело быка, старинные мраморные лавки, скульптуры, костюмы матадоров, выставленные в подсвеченных витринах, миниатюрную, спрятанную за стеклом, модель арены.
Через проход в неровной беленой стене мы вошли на стадион. Когда смотришь корриду по телевизору, кажется, что стадион огромный, вмещает много людей, что арена – чуть меньше футбольного поля. Не буду обсуждать моральные аспекты, мне публичная казнь не кажется красивым зрелищем. Но можно точно сказать, что коррида должна будоражить кровь и чувства, поскольку все происходит в двух шагах от тебя. Аренда маленькая, вся на ладони, и уворачиваться на ней от разъяренного великана - это, конечно, искусство. Да, кровавое, но искусство, тем более что есть интрига, с чей стороны прольется кровь. Понятно, что на бой с быком идут не «камикадзе», но вероятность пострадать все-таки, бывает, превращается в реальность.
Фамилии смельчаков на разноцветных памятных табличках украшают вход на стадион. Тут же памятные афиши и портреты самых знаменитых тореадоров и матадоров. Зачем испанцам регби и американский футбол, если у них есть такое зрелище – грубая, но настоящая, жизнь, а не кукольная игра.
На выходе из музея мы снова увидели квелую продавщицу, разговаривавшую с вошедшим туристом.
- С Вас полтора евро.
- За что? Я еще ничего не купил!
Мы засмеялись и вышли на раскаленную улицу Михаса.
Тихий городок в горах отбил в нас желание двигаться куда-то дальше. Уже не манила обещанная роскошь Марбельи. С редким в нашей семейной жизни единодушием было решено задержаться еще ненадолго в Михасе и забыть на сегодня о курорте миллионеров.
Отведав блюд национальной испанской кухни в маленьком местном кафе (гаспачо, жареный болгарский перец с домашним винцом) и воспользовавшись городским лифтом, установленном в местном торговом центре, больше похожем на кучу лавочек, мы спустились к стоянке ослиного такси. Несмотря на жару, очередь желающих прокатиться не убывала, ослики медленно и понуро ходили по бесконечно знакомому маршруту. Мы заплатили нужную сумму и сели на крепкие ослиные спины. Осла я всегда представляла себе по иллюстрациям к «Дон Кихоту»: осел – упрямое животное невысокого роста, настолько невысокого, что всадник непременно должен доставать ногами до земли. А в жизни пришлось воспользоваться небольшой деревянной лестничкой, чтобы сесть на него. Спина осла была широкой, крепкой и дарила чувство безопасности. Возраст этих ребят нельзя было назвать даже средним, но в этих старичках еще чувствовалась сила. Мы фотографировали друг друга, перебрасывались шутками, смеялись, пока муж не уронил чехол от фотоаппарата. Последние пятьдесят метров пути он вел своего Росинанта под уздцы, что-то нежно шепча ему на ухо.
Закупив несколько бутылок кавы («cava» - игристые вина, изготавливаемые по традиционному методу из каталонских местных вин), умиротворенные и благодушные, мы вернулись в Торремолинос, дополучать положенные нам морские и солнечные ванны.
Наскоро собрав свой скудный багаж, утром следующего дня мы направились в столицу Испании – Мадрид. Путь был неблизким – по карте 540 километров. Природа прибрежной зоны постепенно сменялась горными пейзажами. Слегка закладывало уши. Дороги неширокие, часто – двухрядные, хотя на карте отмечены как дороги европейского значения, они здесь называются «via» - на них позволена самая высокая скорость – 110 км/час. Качество дорог, конечно, не лучшее в мире, но… нам хотя бы в два раза худшие…
Путеводители обещали, что дорогу в Мадрид будут красиво обрамлять суходолы с произрастающими в них виноградом, злаковыми и оливками. Всего дважды мы «засекли» небольшие виноградники, хотя высматривали их – хотелось посмотреть, из чего производят море местного вина. Злаковых вовсе не обнаружили, поскольку сорняки не брали в расчет. Бесконечные просторы андалузских гор и полей почти полностью, где позволяет земля, засажены оливками. Они растут на равнинах, на склонах невысоких гор, рядом с дорогой и вдали от нее. Оливковые деревья рассажены в регулярном порядке и на таком расстоянии одно от другого, чтобы между ними могла пройти обслуживающая их машина. Вокруг ствола каждого дерева по земле желто-красного цвета лишенной какой-либо растительности как-будто огромными граблями нарисованы приствольные круги. До той поры, пока не увидели запущенный оливковый сад, заросший высокими пожухлыми на солнце сорняками, мы искренне думали, что эти деревья высаживают на полупустынных почвах. Мы трижды пересекли всю Андалузию от моря до Мадрида и всего однажды увидели людей, работающих в одном их таких садов, их было трое, они обрезали и сжигали старые ветки. Но, безусловно, повсюду чувствуется труд большого количества людей.
Когда летишь на самолете, кажется, что кто-то равномерно поставил жирные зеленые точки на горах и на равнинах – так выглядят оливковые рощи с высоты.
Впереди замаячил указатель на Гранаду. Решили заехать туда хотя бы ненадолго, поскольку город старинный и в турагентстве нам его отметили, как обязательный для просмотра. Указатели объясняли: чтобы доехать до Гранады, нужно ехать либо налево, либо направо. Решили выяснять у населения, что означает эта странность. Общаться с местными довольно просто, поскольку средний уровень знаний английского языка у испанского народа в точности совпадает со средним уровнем знаний у русского народа – фактически мы говорим на одном языке, нас не понимают только англичане. Опрашиваемые прохожие уточняли, как один: «Вам в какую Гранаду?». «В исторический центр», - попытались отгадать мы. Люди нас понимали и активно размахивая руками объясняли: «Todo, todo, rotonda16…» Чем глубже мы въезжали в город, тем легче было ориентироваться самостоятельно. Вам нужно к Альгамбре? Следуйте по указателям розового цвета. К олимпийской базе лыжников в Сьерра – Невада? Вам помогут указатели желтого цвета. И так далее. Это оказалось очень удобно и, в дальнейшем, в других исторических центрах, мы смело заезжали в город, определяли нужный цвет и двигались по указанному маршруту.
Город расположен рядом с крупным горным массивом Сьерра Невада. Указатель объясняет, что самая высокая вершина этих гор поднялась на почти три с половиной километра. Нам обещали, что в архитектуре города почувствуется восьмивековое влияние арабской культуры, но центр современной Гранады не создавал такого впечатления. Это обычный город, где чистота не является культом: мусор, конечно, на улице не валяется, но легкая облезлость зданий создает впечатление не абсолютной ухоженности. Самые старые постройки в районах, где улицы узкие, мощеные, где дома скрыты за оградами, из-за которых видны кипарисы – символ покоя у мусульман, и самые новые постройки в виде белых «пчелиных» кварталов действительно имеют арабский налет, но, если просто гулять по городу, по его современному центру – обычная спокойная провинция. Город не «давит», и вполне приятен, жить здесь можно.
Все по - другому в исторической части города, которая состоит из двух основных частей: Альбайсина и Альгамбры, разделенных между собой рекой.
Альбайсин, спускающийся к текущей в глубоком овраге реке, населяли мориски (принявшие христианство мавры), позже – цыгане, которые жили в пещерах, вырытых на склоне холма. Теперь сохранившиеся пещеры используются как гаражи, склады, а в некоторых располагаются музеи цыганской культуры.
По другую сторону оврага, густо заросшего лиственными деревьями, поднимается высокий холм, на котором стоит Альгамбра - комплекс дворцовых и крепостных сооружений в мавританском стиле. Альгамбра славится великолепными павильонами и роскошными садами, украшенными фонтанами и прудами, самый большой из них - Хенералифе. После победы над маврами король Карл V внес свою лепту в архитектурный облик Альгамбры в виде огромного дворца. Минареты перестроены, мечети разрушены, а улицы носят испанские названия.
Выезжая из Москвы, истории Гранады мы не знали, перечень обязательных для просмотра памятников старины не составили, поскольку мало-мальски хорошего путеводителя по Андалузии с наскока мне найти не удалось. Поэтому мы не искали что-то конкретное, а тупо следовали пути, соответствующего розовым указателям. Дорога все резче «забирала» вверх, становилась все более пустынной, так что постепенно у нас возникли сомнения – есть ли жизнь на этом Марсе? После очередного поворота показались два припорошенных пылью здания. Одно до боли напоминало одноэтажное жилище сельских железнодорожников на каком-нибудь перегоне, второе, напоминающее первое, было украшено надписью «Ресторан». Мы заскучали.
Вдруг, откуда-то из-под земли перед нашим носом возник оборванец в желтой майке, шортах и стоптанных сандалиях. Отчаянно жестикулируя руками и вращая черными цыганскими глазами во все стороны, он бодро залопотал, что мы обязаны поставить свою машину не у Альгамбры, а именно здесь. Дескать, 10 евро в час – безумная цена, мест на стоянке нет, а в этом тихом уголке Гранады всего за 10 евро мы можем оставить свое авто хоть на три дня, и он с товарищами денно и нощно будет охранять нашу машину от всех бед, как собственную. То ли устав от дороги, то ли обалдев от его напора, мой муж достал 10 евро мелочью и вложил их в руку цыгана. Не теряя времени даром, я бодро выскочила из машины, вцепилась в грязноватую руку начальника полевой стоянки автомобилей, и стала тихо, но настойчиво разжимать потные пальцы, сжимающие наши евро и по одному выковыривать их оттуда. Парень так же молча и упрямо сопротивлялся. Долгие годы замужества не прошли для меня даром: едва вцепившись хотя бы за краешек монетки, я уже ни за что не выпущу ее из рук. Закон суров: только зазеваешься, твоя возможная добыча уплывет не в твою заначку. Вся сцена проходила в полном молчании и упорном сопении. Первым не выдержал муж: «Ты что творишь?» К этому времени шесть евро я уже вернула в бюджет семьи, и подогретая звуком голоса моего супруга, не поняв, что он обращается ко мне, зычно, по-мужски заорала: «Верни все, гад! Как сейчас дам в голову!» Парень резко вырвался и сиганул в кусты, его напарник на другой стороне улицы тоже заволновался и отбежал от нас на недосягаемое расстояние.
- Успокойся, дорогая, - начал меня зомбировать муж.
- Кому деньги дал, гад! – не стараясь оригинальничать, заорала я.
Услышав кодовое слово «гад» цыгане уже вдвоем убежали в кусты, моргая черными глазами из-за пожухлых злаковых сорняков.
- Пошли, все равно в машину не сяду, устал я от нее, - спокойно сказал муж, - хоть три километра, но не поеду, пройдусь пешком.
Ладно, ребятам тоже надо зарабатывать, успокаиваясь, подумала я, и мы пошли вперед. Идти пришлось метров пятьсот. Налево - вход в Альгамбру, направо – полупустая стоянка, 5 евро в час. Гады все!
Арабы называли Гранаду «раем Магомеда», здесь круглый год плодоносили фруктовые деревья, росли пшеница и виноград, сахарная свекла, этому способствовали системы искусственного орошения. В горах добывали золото, серебро, полудрагоценные камни. Здесь развивались науки, почитались поэзия и музыка. Наверное, так все и было до нашего посещения. Не знаю, как другие, но я не всегда могу включить свое воображение, наверное, для этого нужно что-то особенное, подходящее именно тебе, именно в то время, когда нужно; что-то, что оживляет именно для тебя полуразрушенные и наполненные одними туристами и продавцами сувенирных лавок старинные постройки. Все, как везде: старый камень, величественные сооружения, положенная арабским постройкам вязь, положенный католическим архитектурным вкраплениям намек на строгость. Душа не дрогнула, сердце не екнуло. Приятно порадовал сам факт, что мы не проехали мимо, побывали там, где побывать положено. Самое красивое в Альгамбре – природа. Красив естественный лес, растущий на склоне горы, красивы ровно подстриженные ряды туи, аккуратные маленькие и большие искусственные пруды. Цветов не так много и не такие уж они роскошные, но при местной жаре удивляет сам факт их существования. Порадовало и количество услышанной русской речи. Видимо, культпоходы – наше прошлое, настоящее и будущее. Уж так воспитаны.
Жара потихоньку начала спадать, и мы двинулись дальше. Постепенно горы становились менее высокими, похожими на сопки Кольского полуострова – аккуратные, ровные, с невысокой растительностью, количество оливковых посадок тоже постепенно уменьшалось.
Машин на дороге много, дорога очень хорошего качества, через каждые несколько километров висит грозная надпись: «Внимание! Скорость контролируют радары». Кто, что и чем контролирует, а главное, зачем – совершенно не ясно, поскольку все едут с какой хотят скоростью. Машины, движущихся со скоростью двести километров в час, мы наблюдали, конечно, не постоянно, но сто шестьдесят – сто восемьдесят – обычная на этих трассах скорость (при ограничении в сто десять км в час). Испанцы на дороге ведут себя нормально: могут дать тебе дорогу, могут обогнать тебя сами. Бараньего упрямства настоящих европейцев замечено не было.
Если качество дороги резко улучшается, разметка – как только что нарисована, а перила и ограждения раскрашены в ярко-синий цвет – жди, скоро за это удовольствие придется платить: от двух до семи евро за право поднять шлагбаум на платной дороге. Почти всегда есть возможность объехать это удовольствие, но мы не всегда моментально реагировали на синий цвет ограждений, отчего постоянно кусали локти.
Вдоль дороги то тут, то там стоит символ Андалузии – плоская черная тень огромного быка. Смотрится очень смешно, еще смешнее черная тень огромного мексиканца (или испанца) в разрисованном сомбреро. Это все сделано для того, чтобы, если, вдруг, спьяну кто-то очнется посреди дороги неизвестно где - бац! – слева бык, бац – справа мексиканец. Где я? Ну, конечно же, в Андалузии. А, если тень огромного медведя – то в России, а, если тень огромного идола с острова Пасхи – то на острове Пасхи. Разумно. Наши ребята из тайги без указателей дорогу найдут, а здесь – почти Европа, на все нужны опознавательные знаки.
Место путешествия Дон Кихота и Сашки Пансы обозначено двумя расположенными с каждой стороны дороги затрапезными ресторанчиками в виде мельниц и установленными далеко в горах, так, что видно с дороги, опять же черными фигурками борцов за чистоту человеческих отношений. Местный люд говорит, что «Дон Кихот» – самая испанская книга, если ее прочитать, можно заглянуть в душу испанца. Во время нашего путешествия по Испании хотелось сразу по приезде в Москву наброситься на эту книгу и еще раз познать испанский мир, но теперь это, как и многое другое, откладывается на «потом», а жаль. Надо себя заставлять не только есть пирожные.
Местное радио по всем волнам передавало аккомпанемент для конкурса латиноамериканских танцев. Слушать что-то еще абсолютно не тянуло. Время спокойного отдыха постепенно подходило к концу. Первый звоночек был от нашего сыночка, в этот день он помогал товарищу завести машину на московской кольцевой дороге, и, естественно, за ротозейство тут же был наказан «барсеточниками». Спать он намеревался в своей «тачке» возле нашей самой «упакованной» квартиры, поскольку сменить замки моментально невозможно, а документы и ключи от квартир (то есть все, кроме денег) «джентльмены удачи» подбросят, как водится, через несколько дней после кражи. Мы поучаствовали в решении проблемы – пожурили сына, попросили помочь близких.
Потихоньку наступила ночь, полегоньку приближался Мадрид. Город заметен издалека - огромное светящееся пятно посреди ночи. Когда я была ребенком – обожала ехать в поезде на верхней полке и смотреть в окно, особенно с наступлением темноты. Море сияющего электрического огня южных городов обнадеживало, что скоро мы увидим настоящее теплое Черное море, где всегда лето и праздник. Мы выросли, заблуждения о сладкой жизни жителей курортной зоны сами собой рассеялись, но внутренний трепет ожидания чего-то чудесного от светящихся в ночи городов почему-то остался. Вот и теперь мы заволновались и приготовились получать первые впечатления от столицы Испании.
По воспоминаниям наших знакомых, побывавших в Мадриде еще в период «застоя» (если бы мы знали, что это был «застой», то наслаждались бы каждым мгновением той жизни, где все было просто и понятно и расписано на много лет вперед, до самой пенсии, для каждого, в зависимости от социалистического «табеля о рангах», учитывая, что наш ранг – «научные работники» - то есть, разрешено почти все, как для особо «убогих»), Мадрид - это настоящий город контрастов. Тех самых контрастов, которыми пугали нас, жителей социалистической «зоны».
В частности, у сына нашей знакомой пытались отнять деньги вечером на центральной улице города. Узнав, что парень – «руссо туристо», ему посочувствовали и дали закурить. У дочери подруги нашей сослуживицы, вышедшей замуж за испанца, посреди дня в центре города сняли золотую цепочку – подарок из России, угрожая уколом с какой-то дрянью в случае отказа, и так далее. Как обычно, мой муж сказал: «Бабские сплетни!» Как обычно, я поверила в правдивость историй. По воспоминаниям посетивших этот город, Мадрид – столица полнокровной ночной жизни.
Было далеко за полночь, когда мы проехали по всем крупным и красиво освещенным площадям города в поисках нашего отеля. Этот отель средней руки расположен в самом центре Мадрида, на одной из двух равноценно центральных его улиц – Виа Гранде (Большая магистраль). Мы долго кружили по разрешенным для проезда направлениям, узнавали у местного населения, где же наше пристанище. Старый испанский дедок выслушал наш вопрос, что-то уточнил, а затем гордо нас «отбрил»: «Никому ничего не объясняю, уже «попадал» неоднократно. Знаю, но не скажу!» Молодежь была более открыта, и вот, наконец, вожделенный «El Condor».
Автоматически раздвигающиеся двери были закрыты очень плотно и абсолютно не автоматически раздвигались только после того, как консьерж через грязное стекло, кое-где залепленное (не поверите! – центр Мадрида!) медицинским лейкопластырем, лично убеждался, что перед ним не бомжи и не «наркоши».
Если центральная Виа Гранде производила хоть какое-то впечатление, пусть и не очень чистой, пусть и не очень столичной, но все-таки городской улицы, то переулок, в котором располагался наш отель, напоминал средневековые трущобы, с соответствующим трущобным населением, если, конечно, в те времена существовали банды негров-наркоманов. Насколько они опасны, мы так и не поняли, поскольку не решились выйти из нашей машины, которую они окружили сразу, как только мы припарковались у отеля. Когда обкуренные негритята среднего возраста с почему-то блестящими лицами (от пота, что ли?) поняли, что мы не полные «дауны», и не торопимся покидать условно-безопасное пространство автомобиля, они гурьбой двинулись дальше, предварительно покопавшись в местных помойках. Все это происходило в одной минуте ходьбы от цента города.
Обслуга отеля напоминала студентов на подработке – неаккуратные, ленивые и пр., и пр., и пр. Мы настолько устали, что, завалившись в номер, не придирались ни к кому, а молча по очереди приняли душ и тихо готовились к ночной жизни Мадрида. Вдруг остро захотелось есть. Муж, вспомнив, что в испанских городах машину на улице ставить просто так нельзя – увезут мигом на эвакуаторе (об этом напомнил консьерж) решил совместить покупку «быстрой» еды и постановку машины в паркинг.
Пока он был занят, я решила ознакомиться с памяткой отдыхающего в этом отеле. До сих пор жалею, что не «умыкнула» этот перечень правил, состоящий из 20-ти пунктов.
- Не приводите в свой номер других «странджеров (путешественников),
- Не открывайте окна в номере на ночь (3-й этаж!),
- Если все же открыли окна, закройте ставни и закрепите их, чтобы никто не смог открыть их снаружи,
- Если Вам несут что-то в номер, вспомните, заказывали ли вы это, если нет – посылайте посыльного на хрен,
- Если вы сдаете ключи портье, убедитесь, как сможете, действительно ли это портье этого отеля,
- Не думайте, что сейф в номере – гарантия сохранности того, что Вы туда положили,
- и так далее …все двадцать пунктов.
Где мы, что это? Что это за клоака? Плюнуть на все это или считаться с предупреждением памятки?
Вернулся муж с гамбургером и поллитровкой колы, велел на все «забить» и идти получать удовольствие от капиталистического рая.
Везде на улицах были толпы народа, все ели, пили, бродили, переваливались из одного бара в другой. Мы с удовольствием влились в эту уже знакомую нам «мувиду» и вернулись в отель почти к четырем утра. Улицы, млеющие от летнего тепла, толпы праздного народа, иллюминация, украшающая город и, одновременно, скрывающая его изъяны отпустили нас не сразу.
В семь утра прозвенел звонок, который прервал нашу поездку, поменял наши планы. Украденные ключи, еще вчера казавшиеся проблемой, показались пустяком: случилось то, к чему всегда готов, если у тебя старые родители, случилось то, к чему никогда не бываешь готов. Нашими ближайшими планами стало не посещение Кордовы, а возвращение в Москву.
Все утро мы провели на телефоне, забыв, что спали так недолго, созванивались с семьей, с турагенством, которое поняло наши сложности и поддержало нас, насколько это было возможно.
Возникли две глобальные проблемы. Первая – отсутствие билетов в Москву из Малаги в будний день и полное отсутствие билетов в Москву в «Аэрофлоте» из Мадрида в любой из ближайших дней. Остальные авиакомпании продавали билеты раза в два-три дороже, чем наш родной «Аэрофлот», поскольку, как водится, предлагали сначала посетить их столицу, а только затем лететь в Москву.
Вторая проблема – наша маленькая компания по сдаче машин в аренду. Пунктов возврата возле Мадрида или хотя бы на половине дороге до Малаги у нее не существовало. Нам любезно предложили нанять человека за 900 евро, который «отгонит» машину из Мадрида в Малагу, если мы найдем возможность приобрести билет. Решили решать проблемы по очереди. Где покупать билеты на самолет в незнакомом городе? Конечно, в аэропорту. Сверив свою карту и советы очередного студента-портье, мы двинули туда на своей машине.
Для москвича, ленинградца или жителя Ростова - на - Дону (список русских городов можно продолжать) Мадрид – очень маленький город. Куда бы ни поехал, через пятнадцать минут натыкаешься на кольцевую дорогу. С указателями тут то же, что и во всей Испании: сначала проезжаешь нужный поворот, потом узнаешь об этом по указателям типа «был поворот на аэропорт». Вот так мы и посмотрели, сами того не желая, почти весь город. Когда едешь через центр, обязательно, как ни крути, натыкаешься (и не без удовольствия) на фонтан, в центре которого расположена огромная статуя богини Сибелес, управляющей повозкой со львами. Вообще в городе много фонтанов, разнообразных, ночью красиво подсвеченных. Много зелени – не деревья посаженые вдоль дорог и улиц, этого здесь «не богато», а отдельные островки исторических и современных парков и скверов.
Чем дальше от центра, тем город чище. Окраины города до боли напоминают наши застройки брежневского периода, такие же нелепые, с захламленными лоджиями. Все дворы забиты машинами, развернуться в них можно с большим трудом. В центре машину ставить некуда – только в паркинги, а на окраинах и этого нет. Что интересно – во многих странах, особенно в их центральных городах, лоджии не стеклят, чтобы спастись от морозов, как у нас, а, наоборот, вешают жалюзи от солнца. Жалюзи должны быть не какие – угодно, а для каждого дома, а то и города - одинаковые. Так вот – в Гранаде жалюзи, действительно, одинаковые, а в Мадриде – какие Бог послал.
Кольцевая дорога застроена офисными и промышленными зданиями, построенными по проектам космических архитекторов – огромные, стеклянные, бетонные, какие - угодно, сразу видно, для нормальной жизни не приспособлены.
«Аэрофлот» есть «Аэрофлот», хотя и работают в кассах, в основном, испанцы, хорошо говорящие по - русски. Билетов, конечно, не было, но, когда мы объяснили ситуацию по телефону, в центральном офисе для нас нашлись два «случайно заранее забронированных на всякий случай» билета на завтрашний день, которые мы сможем купить в десять вечера в аэропорту.
900 евро на дороге не валяются, было решено в ночь ехать в Малагу, а оттуда возвращаться на электричке в Мадрид. Кстати сказать, в очередной раз себя удивительно мерзко повели русские госслужащие за рубежом: что в консульстве, что в посольстве. Еще ни разу ни в одной стране мира нам не помогли русские службы, в любых, даже самых простых просьбах они нам всегда и с удовольствием отказывают. С чем это связано? Возможно, их небольшие зарплаты рождают чувство зависти к тем, кто поехал на отдых на свои кровные, заработанные в России, а не вдали от Родины. «Ну, что, обломались без нас?» - злорадствуют они. А, возможно, это связано с общим духом этих ведомств, где люди традиционно с удовольствием «подсиживают» друг друга, «стучат» на всех подряд. Почему-то до сих пор эти островки русской земли (так считается в соответствии с международным правом) не давали нам чувства защищенности за рубежом, как граждан России. Ну, и дай бог, чтобы как можно меньше было необходимости туда обращаться и натыкаться на новое «отфутболивание».
Впереди был целый день ожидания поездки в аэропорт. Настроения посещать музеи, естественно, не было. Решили просто погулять по городу. Увидели, что в мостовую центральной площади Пуэрта-дель-Соль вмонтировано медное полукольцо, на котором обозначен нулевой километр - от этой точки идет отсчет всех расстояний в Испании. Еще одна площадь - площадь Испании - место встреч жителей Мадрида и туристов, особенно вечером, а также самая крупная транспортная развязка в центре города. Высокие платаны в конце площади создают естественный навес, за которым находится центральный парк, а в нем стоит памятник Сервантесу. Рядом - памятник Дону Кихоту и его оруженосцу Санчо.
Наступало время сиесты. Надо сказать, что такого короткого рабочего дня у работников торговли, как в Испании, мы нигде не встречали. Если магазин не круглосуточный, раньше десяти он не открывается – естественно, нафига ж народу таскаться за покупками в такую рань? С двенадцати до четырех дня – святое дело, сиеста – работать жарко, да и вас, дорогие покупатели, жалко, еще получите солнечный удар, отдыхайте, не морочьте голову ни себе, ни нам. А после шести вечера пора завязывать с покупками, надо наслаждаться жизнью и готовиться к вечерней и ночной «мувиде». Конечно, не все так однозначно, работают маленькие лавчонки, работают круглосуточные магазины, кафешки и рестораны в курортных городах и туристических центрах работают почти всегда. Здесь же много марокканцев, которые приехали в курортный сезон «зашибать бабки» - эти будут работать до последнего покупателя. Но общее впечатление об обычных магазинов – три – четыре часа рабочего времени в день. Причем, испанцы, в отличие от настоящих европейцев и африканцев не будут унижать себя вопросами типа «Вам подсказать, что купить?» или «Вам помочь?». Заходя в магазин, с удовольствием вспоминаешь старые «совковские» времена. Если чего надо – сам найдешь, продавца не беспокоить. Не знаю, как в самых дорогих бутиках, не посещаю, но во всяких «Бергхаузах» и ему подобных фирменных магазинах картина такая же.
Видя расстроенное лицо мужа, я вдруг подумала, что надо зайти куда-нибудь, выпить, посидеть, повспоминать, отвлечься, одним словом. Первая попытка зайти в ресторан была неудачной. Свободные места имелись, хотя в ресторане сидела куча народа, жующего что-то вкусное, еда издавала умопомрачительные запахи, но везде, куда падал взгляд, на полу валялись обрывки салфеток, какие-то обглоданные кости, и всякий прочий мусор, остающийся от еды. Мы переглянулись, вошли в следующий ресторан – та же фигня. Еще пара попыток с тем же результатом. Ничего не понимаем. Позже сами испанцы нам рассказали, что у них такой обычай: если кормят вкусно, это необходимо обозначить для следующих посетителей, для этого все пищевые отходы бросают на пол заведения. Входит гость, видит: полно дерьма на полу, значит, кормят – мама не горюй! Чем больше грязи, тем вкуснее кормят. Теперь в популярных ресторанах постепенно начинают ставить у столов маленькие урночки, и просят складывать туда хотя бы объедки, салфетки – ладно, на пол. «Мы такие хрюшки», - говорят испанцы – «особенно по сравнению с Германией. Но, что поделать, мы - такие!» Классный поход, роднит наши народы.
Ну, а мы, еще не зная этого, нашли довольно дорогой и, главное, чистый ресторан, где решили засесть. Заказали все меню, поскольку думали, что уже не вернемся в Испанию, решили перепробовать все местные блюда: рыбу, мясо, овощи. Чопорный официант (заведение европейского класса) только укоризненно вращал глазами – никакого уважения к еде, все в одну кучу.
Заказали бутылку самого дорогого вина. Вино было замечательное, пожалуй, самое вкусное, что мы здесь попробовали (кстати, производства Риохи), но очень уж маленькие у них бутылки – 0,75 – закончилось моментально. Муж подозвал официанта.
- Подскажите, сколько у вас можно выпить вина и оставаться за рулем?
- Бокал, я думаю, можно.
-… М-да… Ну, тогда, пожалуй, принесите еще одну бутылочку этой радости.
Официант еще больше выпучил глаза. Когда через два часа мы допивали и доедали все заказанное до последней крошки, муж задумчиво спросил: «Как ты думаешь, если я попрошу еще бокал пива, он будет в шоке?». «Он умрет!», - моментально отреагировала я, выводя мужа на улицу.
Съедобный трэш недели сделал свое дело – как-то само собой притупись горькие чувства. Напротив ресторана располагалась остановка двухэтажного туристического автобуса. Они ездят по многим городам страны. Снизу – закрытый салон с кондиционером, сверху – автобус - кабриолет, едешь под открытым небом, втыкаешь микрофон в спинку переднего сиденья, выбрав нужный язык (русский – один из пяти возможностей выбора!), следуешь по маршруту, а магнитофонный гид рассказывает тебе обо всем, что ты видишь.
Что лучше выбрать – первый или второй этаж? Естественно, после ресторана тянет на природу – в открытую часть автобуса. Проезжая мимо своего отеля, увидели на табло «+48С٥», тут мой впечатлительный супруг почувствовал признаки приближающейся смерти от теплового удара, единственное, что его могло спасти – койка в нашем странном приюте «El Condor».
Ранний подъем, особенно трудный после очередной полуночной «мувиды», означал конец нашей отпускной жизни и начало «большого перевала» в Москву. Накануне приобретая билеты в «Аэрофлоте», где на стене висело засиженное мухами объявление, написанное большими латинскими буквами: «VNIMANIE SOTRUDNIKAM AEROFLOTA! V SVIAZI S UCHASTIVSHIMISIA SLUCHAYAMI PROVOZA BEZBILETNIH PASSAZHIROV… и т. д.» (было жутковато читать это после только что происшедших двух терактов на самолетах «Аэрофлота»), сдавая в камеру хранения наш багаж, мы с грустью понимали, что совсем немного времени отделяет нас московских хлопот. Обратная дорога до Малаги проскочила незаметно, красоты местной природы уже не волновали, волновала лишь необходимость уложиться в график.
Малага равнодушно смотрела на двух путников, которые, путаясь в указателях, без карты города, по два – три раза проезжая мимо нужного поворота и одновременно осматривая местные достопримечательности, искали железнодорожный вокзал, чтобы приобрести билет на электричку в остонадоевший Мадрид. Почему-то мешало отсутствие знания испанского языка.
Мы кидались на всех: «Do you speak English?». Фортуна в этот день была не нашей стороне: англичан на улицах не наблюдалось, а встреченные испанцы как-то обходились в своей стране без знания английского. Поиски происходили по следующей схеме: мы распределились, просеивая народ каждый со своей стороны и, заглядывая каждому встречному в глаза, с надеждой шептали: «Do you speak English?» Мне четко отвечали: «Нет, не говорим мы на этом варварском языке, мы же не отдыхающие». Мужу иногда попадались знатоки, они гордо отвечали: «Yes? I do!». Он тут же зычно голосил в мою сторону: «Сюда подь, кому сказали! Этот хрен английский знает, иди ботай!» «Знающий» кадр внимательно выслушивал мой вопрос, после чего на чисто испанском объяснял дорогу к рынку. Если учесть, что по-испански я хорошо ориентируюсь в ресторанном меню, числительные знаю до семи, и кроме «todo» и «rotonda» никаких направлений не изучила; если учесть, что моему восприятию крайне мешает то, что местный Сусанин крутит двумя руками перед моим носом, путая маршрут, то найти сегодня даже абсолютно ненужный рынок (не говоря уже о вокзале) казалось невозможным.
Первым осенило мужа. Он вцепился в русско-испанский разговорник, подбежал к прохожему и, тыкая пальцами в нужные слова, почти молча задал вопрос. Понятливый прохожий так же, тыкая пальцами в разговорник, и тоже почти молча, ответил, где находится то, что нам нужно. Дело пошло легче. Вот он, рынок, насквозь пропахший свежей рыбой, вот он, вокзальчик! Всегда тут был!
Вход на вокзал ничем не отличается от прохода на посадку в самолет: нас просветили, ощупали, осмотрели сумки и только после этого вежливо разрешили пройти в помещение, где нас ждала жестокая засада. Электрички в Испании, братцы, это совсем не электрички в Москве или в какой-нибудь Польше (вот где срань господня!). Идут они часто – раз, а то и дважды в час, но! билетов ровно столько, сколько сидячих мест и на сегодня они все давно проданы. А билетики-то на самолет у нас в кармане! А доехать-то до самолетика мы не успеем! Можно, конечно, очередь занять на невыкупленную броню. Причем, можно сделать это очень цивилизовано: подойти к аппарату, нажать кнопку и оторвать билетик с номером очереди. Оторвали – наш номер 743. Беда: весь поезд сразу не откажется от поездки, надо что-то делать.
Подмигивая всему персоналу вокзала: от начальника смены до местных бомжей и шелестя бумажкой в двадцать евро, мы попытались решить нашу проблему старым сельским способом. Унюхав денежку, дрогнули сердца у некоторых работников испанского сервиса, заблестели у них глазки, но честно разъяснили они нам: «Ребята, за рабочее место держимся крепко, турнут за взятку и вослед не посмотрят, хоть и хочется ее, заразу, в брючину сунуть. Ну, ладно, смотрите все: аттракцион неслыханной щедрости - сейчас мы русским будем помогать на халяву».
И собрались человек пять испанцев. И стали они изучать все пути-дороги. И изучили они их. И сказали они добру молодцу и красной девице из России: «Доберетесь вы до Мадрида сегодня; на перекладных, но доберетесь, причем, как коренные испанцы – сидя. Только торопитесь, первый поезд отходит через тридцать пять минут».
Билеты в кармане, ужас на лице: машину сдавать в renta car в аэропорту. Не хочу вспоминать этот ужас, как, опять-таки путаясь, но в ускоренном темпе, мы мчались в аэропорт, кружили там снова в поиске гадской «ренты», кидали, матерясь, ключи от машины в ящичек и опять их оттуда выковыривали, уговорив парня из «ренты» подвезти нас опять к вокзалу – по-другому мы не успевали. От безнадеги в этот момент меня вдруг «пробило» на слезы, я бежала и плакала, заскакивала на ходу в набитую рабочим людом электричку и плакала, подавала билеты проводнику и рыдала. Потом затихла, уснула и спала, пока проводник не похлопал по плечу: «На выход». До следующей электрички еще час «париться» на каком-то задрипанном полустанке.
Что в Испании однозначно приятно? Ну, конечно же, настоящая средиземноморская кухня. Вот мы и побалуемся в местном привокзальном ресторанчике. Ресторанов оказалось сразу два. Отличий между ними – ноль. Отличие от привокзального буфета в Рязани – одно: наши ребята одеты кто во что горазд, а здесь все в одинаковых желтых грязных комбинезонах. Нас рассматривали: кто исподтишка, кто просто с открытым ртом. Экспериментаторы из Малаги разработали наш маршрут через местечко, где туристам делать нечего и они туда поэтому и не ездят.
Официантки мечутся по залу, старательно обходя прилично одетых залетных тетеньку и дяденьку. Я умудрилась вцепиться в одну и упросить принести поесть что-нибудь повкуснее из местной еды.
- Суп?
- Да!
- Тортилью?
- Вот это обязательно! Еще никогда не ели. Вкусно?
- Пальчики до локтя оближите!
- И по стаканчику vino blanco (белого вина).
- Момент!
Ровно через пять секунд перед нашими носами стояло по огромной тарелке чего-то мутно-жидкого со следами макарон. Сверху эта слизь была посыпана крошеным вареным яйцом.
- Это тортилья?
- Это суп. – Убежденным голосом произнесла официантка.
Верить ей не хотелось.
- А, давайте сначала тортилью.
- А, пожалуйста.
Еще через пять секунд на тарелках для второго перед нами лежали симпатичные желтые шарики. Попробовали пожевать. Блин! Да это же вареная картошка, залитая яйцами, набранная из общего котла ложкой для мороженого.
- Это тортилья?
- Ну!
- А вино?
- Да вот, пейте!
Сильно разбавленный «Солнцедар» дополнил это невозможно замечательное средиземноморское меню.
Мы молча смотрели друг на друга и на почти нетронутую еду. Вдруг муж резко метнулся в сторону официантки, проносящей мимо чей-то простецкий заказ: сосиски - гриль без гарнира. Он вырвал тарелку из рук ошалевшей тетки и вызывающе сказал: «Еще два пива - быстро!». Она пожала плечами: «Да, пожалуйста!».
Быстро все слопав, мы вышли на улицу из ресторана, где толпа людей в желтых комбинезонах спокойно доедала слизь и тортилью. Народ не интересовало, что едят на Средиземном море, им надо было дешево и сытно набить брюхо в обеденный перерыв.
Следующая электричка, везущая нас в Кордову – ближе к цивилизации, была практически пустая, внутри похожа на очень качественный трамвай. Муж опять задремал, а я не могла оторваться от окна. Мы проезжали горы. Поднимаешь взгляд вверх – видишь очень близко голые острые вершины каменистых гор, смотришь вниз – где-то далеко под ногами между подножиями гор пенятся узкие горные реки с очень чистой водой, а в них отражается небо - вода четкого серо-голубого цвета кажется очень холодной. Редкие деревья и зеленая трава, что так не характерно для испанской природы, которую мы видели около автодороги, довершают эту идиллическую картину. Иногда на вклинившихся между горами равнинах встречаются поселки, они здесь совсем не напоминают арабские кварталы, скорее дома похожи на украинские мазанки, традиционного размера 6 х 6, с небольшими палисадниками, увитыми плющом и виноградом. Все как-то по-нашему. Постепенно равнин становится все больше. Мы въезжаем в Кордову, которую должны были увидеть как туристы, а не путники. Не срослось.
Муж засел в вокзальном пивнячке, коротать время до следующей пересадки. Я решила пошляться по городу.
- Идешь со мной?
- Сама-сама.
- Не будешь скучать?
- Ты же ненадолго!
- На час – полтора!
- Да ну? - Он смотрел на меня как на героиню. – Ну, вперед!
Я вышла из здания вокзала, осмотрела огромную каменную площадь перед ним, упрямо походила по ней пару минут и резко побежала назад.
- Ой, уже прошел час?
- Гад ты!
- Забыла, милочка, про сиесту?
- Да уж, забыла.
- Сколько на градуснике?
- Почти пятьдесят градусов.
- Ну, присоединяйся, заказывай пиво.
А через полтора часа мы попали в будущее. В настоящем таких электричек не бывает. Салон самого современного авиалайнера проигрывает этому чуду прогресса (о цене на эту часть пути умолчим). ЖК – телевизоры через каждые два ряда, семь музыкальных программ можно услышать через бесплатные одноразовые наушники (я тут же насобирала полную сумочку «неучтенки» - в Москве они очень даже неплохо подошли к плееру, телевизору и мобильникам с радио), улыбающиеся стюардессы. Можно заказать еду, выпивку, журналы. Что-то бесплатно, за что-то платишь. Что б я так до Тулы ездил, хотя мне туда и не надо! Причаливает это совершенство в Мадриде к очень красивому вокзалу Аточи, где в этом году потешились террористы; следов их преступления, конечно, уже не видно. Зал ожидания похож на зимний сад, кто-то сидит на лавочках, остальные снуют туда-сюда. Всюду чисто и аккуратно совсем не по-испански.
Рисковать после сегодняшнего забега не хотелось, мы наняли такси. Заехали в хамонерию, купили сыну в подарок несколько сортов «хамона» в несъедаемых количествах, купили самого вонючего козьего сыра, чтобы держать всех соседей по полету на расстоянии, немного покатались по до боли знакомому центру Мадрида и двинули в аэропорт Барахос.
Хотелось порадовать нашего великовозрастного сыночка тонко нарезанным (так, что через него видно солнце) деликатесом. Мы уже привозили что-то подобное из других мест, но «хамон» - сыровяленый испанский окорок (сначала его полгода-год сушат, затем столько же вялят в подвалах) - отличается от всего испробованного раньше - менее соленый и более сухой. В Испании два лидера среди всех прочих хамонов - хамон серрано (ветчина гор) и хамон иберико (черная нога). Они отличаются породой завяленных свиней и тем, чем этих хрюшек предварительно кормили, еще их можно различить по цвету копытца: у серрано – белое, у иберико – чёрное. Сынок, как водится, распробовал качество деликатеса как раз к тому моменту, когда он был почти полностью сжеван нами самими.
В самолете нас ждал очередной сюрприз – полный самолет детей–воспитанников детских домов. Эти дети ездят в Испанию на каникулы, многие уже не в первый раз, живут там в семьях, чаще у людей пожилых, которые вырастили своих деток и видят их теперь редко (многие ищут заработки в других странах, ведь в Испании с хорошей работой большие проблемы, особенно в центральных городах). Усыновить детей-сирот наша Родина, как правило, не разрешает, это для многих стран характерно, не только для нашей, а пристроить ребят на время поплавать – позагорать – это можно. Дети выглядят ухоженными, воспитатели рассказывают, что и в Москве, и в Иваново, откуда они приехали, условия созданы для них неплохие – живут по четыре человека в комнате, кормят-поят отлично. Но по каким-то почти неуловимым признакам все равно угадывается детдомовство этих «счастливчиков» - по их слегка «утюговатым» черепам, по тому, как они заглядывают в лицо чужим взрослым – слегка заискивающе, всегда готовые к тому, чтобы понравиться кому-нибудь, ведь каждый мечтает быть «выбранным» в семью, по тому как они бьются за справедливость даже в мелочах – за конфеты и орешки – чтобы всем поровну. Нам немного знаком этот мир детдомовского детства, наше комсомольское прошлое со многим столкнуло нас в молодости. Как и раньше, испытываем огромное сочувствие к этим детям и почти полное неверие в то, что из кого-то из них может что-то путное получиться. Очень хочется ошибаться. В любом случае было приятно, что не только дети обеспеченных русских видели Севилью, Толедо, море и солнце.
Скоро посадка. Скоро Москва, где даже летом не бывает пятьдесят градусов жары, где широкие и чистые проспекты, где ночью спят, а днем работают, где наш дом. И нам остается только вспоминать ночной Мадрид, оливковые плантации, холодное Средиземное море, рекламу на растяжках, летящую вдоль берега этого моря за вертолетами, вечно жующий открытый и добродушный испанский народ. Увидимся?
Комментариев нет:
Отправить комментарий