Есть люди, которые не могут сидеть на месте, не спят ночами - бредят путешествиями. Я не из таких. Работа в «закрытом» институте не предполагала зарубежных поездок при социализме. Вопрос о выезде имел для нас только два варианта ответа: или навсегда, или никогда. Поэтому мы ездили по Союзу – и о большем не мечтали – приучили себя к этому. И все же две передачи из цикла «Взгляд на мир глазами Сенкевича» не смогли оставить меня спокойной. Первая – об острове Пасхи (Чили), вторая – о зимнем отдыхе в ЮАР. Словами не описать, что чувствовала я, понимая: мне не дано посмотреть самой на каменных истуканов или пробежаться в январе в стрингах по пляжу вдоль кромки двух океанов. Видимо, мое желание было настолько сильным и искренним, что в первые же «перестроечные» годы мои первые (и не последние) командировки – длительные, по месяцу каждая – были именно в Чили и ЮАР. В те дни я решила, что, если я даже больше никогда никуда не поеду – мой турзаказ, обращенный к Богу, выполнен на 100 %. А если что-то смогу увидеть еще – буду относиться к этим поездкам, как к подаркам от Него.
Дороги Норвегии качественные и довольно дорогие для проезда. Это понятно – такое количество разнообразных тоннелей я не встречала нигде – над водой, под водой, через горы - широкие, узкие, попеременного движения в одну сторону. Один раз мы проезжали на глубине 250 метров под уровнем моря и без акваланга – поэтому теперь считаем себя фри-дайверами. За дороги нужно платить. Проехать по какому-нибудь мосту может стоить 15 евро - а то и больше. Пару лет тому назад норвежцы придумали систему AUTOPASS – ты можешь платить за все проезды 1 раз в конце месяца или купить абонемент авансом. Система работает прекрасно – ты проезжаешь на любой скорости в ворота с надписью AUTOPASS – твои номера фотографируют – дорожникам остается сделать правильный расчет и послать счет автовладельцу.
Нет-нет, мы не отказывались платить за проезд - мы просто ждем счет. До сих пор. А тот единственный раз, когда наш друг по ошибке заплатил за проезд 85 NOK (больше 10 евро!) мы напоминаем ему возмущенным голосом до сих пор - при каждом общении с ним.
Ближе к Бергену эти прекрасные дороги переполняют толпы туристов из разных стран. В городе они рассеиваются по отелям, апартаментам и кемпингам. Наши соседи – из Италии (эти почти всегда на мотоциклах), немцы (они везде!), пара на арендованном автомобиле из Израиля (почему-то услышав нашу русскую речь, попросили у администрации другой домик - как можно дальше от нас).
Рядом с нами соседи со странными номерами на машине – начинаются на «FO..». Накрываем столик на веранде, соседи мило машут рукой.
- Ну, и откуда вы? Что это за ФО?
- Мы с Фолендских островов.
- А что это? И где это вообще?
- Мы входим в состав Британии – формально, у нас монархия, автономия, но у нас британские паспорта.
- Так, немедленно покажите, что пьете – мы хотим того же! Нет таких островов, и монархии такой нет!
Смеются до слез.
- Нас никто не знает, но мы есть.
Постепенно посиделки переходят в братания русского и фолендского народов, мы рассказываем им про медведей, которых обычно встречаем на улицах Москвы, длинные полярные ночи, злобных милиционеров, сразу по приезде сажающих иностранцев в тюрьму – зря старались – один из них был в Москве год тому назад и ему очень понравилось. «Только дорого очень», - вздыхает он. Потом едем купаться – перед нами выбор: или Норвежское море – или Атлантика. Выбираем Атлантику. На рассвете расстаемся – у нас по плану экскурсия, ребятам пора возвращаться на свои Фолендские острова.
Сразу после возвращения я нашла эту страну на карте – точно помнила, как она пишется – а сегодня попыталась найти ее снова – и не сумела, так что в Берген едут даже люди из стран-призраков.
Берген расположен в окруженной горами котловине, открытой со стороны моря. Город был основан в 1070 году (или что-то около того) очень активным викингом-Улафом Кюре, который совершал набеги на Париж (в то время он был еще Парижиком) и, говорят, сумел доплавать до берегов Северной Америки. Но сегодняшним своим обликом он обязан, в первую очередь, купцам Ганзейского союза. Они появились здесь в 1350 году и основались на два с половиной столетия. В результате Берген стал самым крупным скандинавским городом. Живут тут сегодня 240 тысяч человек. Самые знаменитые бергенцы – это Генрик Ибсен (шесть лет с 1851 года он был худруком местного драматического театра) и талантливый чудак-композитор Эдвард Григ («Пер Гюнт»).
«Ганза» - значит «союз», оттого словосочетание «ганзейский союз» мне кажется тавтологичным. Поэтому скажем так: «В средневековой торговой Ганзе, объединяющей больше ста городов, в Бергене, как и в Лондоне, Венеции и Брюгге, находилась одна из четырех главных контор». Связано это было, естественно, с тем, что в те годы именно в этот порт рыбаки привозили самые большие уловы рыбы – в основном, селедку и треску. Именно здесь придумали клипфиск (от двух слов – «камень» и «рыба») – сушеную на камнях соленую треску – ее ели во всей Европе, при этом норвежцы сами ей не увлекались – семга и тунец вполне заменили на их столе эту сомнительную на вкус еду.
Уж не знаю, как это получилось, но ганзейский дух в городе сохранился до сих пор, он во всем – в архитектуре и яркой раскраске домов, в узких улочках города. Деревянный купеческий квартал Брюгген, расположенный на набережной города находится под охраной ЮНЕСКО, это заново возведенные после пожара 1702 года постройки. На втором этаже этих домов хранили тот самый просоленный клипфиск – соль въелась в дерево до такой степени, что плесень в этих домах практически не заводилась – это один из секретов, почему дома так хорошо сохранились по сей день.
К фасадам домов рыбаки приколачивали фигуры, снятые в носа своих кораблей. Уж не знаю, на какое счастье корабль украшал этот символ.
Внутри квартал напоминает одну большую коммунальную квартиру под открытым небом - бедненький, но аккуратненький. Тут же рядом расположена старая, 13 века королевская крепость Хоконсхаллен с башней Розенкранц (16 век) – все это на берегу моря.
Совершаем традиционный для всех туристов подъем в гору на фуникулере – отсюда город выглядит точно так же, как на всех открытках.
Вот - мыс, далеко уходящий в море – вот за островами видна Атлантика, вот – фонтан в центре города,
а вот – павильон, увитый цветами – у него фотографируются все туристы.
Середина дня, и в центре города машин немного – это видно с нашей высоты.
Легкий намек на аутизм, поселившийся в нас после посещения страны Снов (Сонг) гонит нас дальше от туристов, от созерцания каменно-деревянных строений, мы поднимемся в гору, в лес. Деревья тут огромные, намного выше человеческого роста – с крепкими корнями, сопротивляющимися ветрам и дождям.
Спускаемся в город. Наконец-то обещанный дождь.
Местные жители бывалым движением за пять секунд достают зонты и плащи. Идем в сторону знаменитого рыбного рынка, на котором путеводитель обещает нам наисвежайшие, выловленные только что рыбу, морепродукты, креветки. Всего полно. Подхожу к прилавку.
- Рыба свежая?
- Абсолютно!
-Только что выловлена?
- Ха-ха, но… сейчас не утро, так что не только что!
- А какое утро вы имеете в виду?
- Не понял.
- Чего не понял – что, вот эту рыбину тебе выловили сегодня утром? Или утром привезли откуда-то?
- Мадам, вы понимаете…
- Мадам выросла у моря! Слушай, продай нам СВЕЖУЮ рыбу – ну, поищи у кого-нибудь. Это вообще возможно?
- Попробуем.
И вдруг переходит на ломанный русский – слышал, как мы переговаривались с мужем.
- Мадам, вы понимаете, туристов много, рыбы свежей мало…
- А вы откуда?
- Итальянец.
- Как занесло сюда?
- Да здесь на рынке одни иностранцы.
- Ни фига себе! А русский откуда знаешь?
- Да тут же рыбу ловят почти что только русские рыбаки … как это сказать, не шпионы, а … без разрешения, и без паспорта – мы сами выходим в море, у них покупаем сразу весь улов, потом храним на льду – продаем, кстати, тоже русским – очень много туристов из России.
- Чудеса.
Потом говорим об Италии – мы бывали в его родном городе – он почти пускает слезу. Из сегодняшнего улова на всем рынке нашлись только три скумбрии. До кучи прикупили самых крупных креветок – с правильной скидкой по цене.
Закаленный норвежский мальчик плачет, такие же мальчики плачут во всей Норвегии – туристы приезжают в эту прекрасную страну и уезжают отсюда к себе домой – а мальчики остаются. Заканчивается третий день в Бергене, мы пакуем свои подарки – троллей, шапочки с ушками и красивую вязаную кофту – такие я носила только в детстве – с орнаментом из оленей.
Семь часов следующего дня мы потратили на то, чтобы преодолеть триста километров – серпантин вдоль фьордов, ожидание комфортабельных паромов – только такие ходят по одной из главных автотрасс страны.
Небо хмурится и мужчин невозможно загнать с палубы в закрытое кафе. «Нет, ты посмотри, какая мощь! Небо какое! А море! А небо! А море!» - и так без конца.
На одном из проезжаемых на машине островов совершенно дикого вида видим табличку: ПЛЯЖ. Выбегаем из машины, скидываем по дороге одежду – она валяется вдоль дорожки, ведущей к входу в море, и ныряем в прохладную соленую воду. Потом лениво лежим на камнях, молча смотрим на облака.
Пора, мой друг, пора. Чем ближе к Кристиансанду – оттуда идет паром в Данию, тем медленнее мы едем.
- Народ, а давайте завтра перепаромимся?
- Ну, нет, уже договорились.
- Ну, пожалуйста!
- Не пересматривать же весь маршрут из-за твоих капризов!
- Ну, пожалуйста!
- Ты же сама говорила, что пора уже!
- Ну, пожалуйста. Ну, пожалуйста!
Женщины всегда находят нужные слова, чтобы заставить мужчин захотеть сделать им приятное. После сотого «ну, пожалуйста» наш друг сказал мужу: «Решайся: или остаемся втроем или уезжаем вдвоем – я ее сейчас грохну!» И повернулся ко мне: «Не думай, что моя рука дрогнет – я еще хорошо помню ту мясную подошву, которой ты пыталась накормить нас позавчера».
Появившийся за поворотом кемпинг находился в таком красивом месте, что все наши споры закончились в одно мгновение.
Нашими соседями оказалась группа товарищей из Германии – профессиональные фольклористы с гармошками (или баянами – я в этом плохо разбираюсь). После прогулки по лесу и безудержного купания, мы сидели вокруг огромного костра, если сосиски с пивом и шнапсом, горланили под гармошки песни – благо подпевать надо было одни припевы типа «ла-ла-ла». Это был настоящий праздник: ночь, огонь, Норвегия и красивая народная музыка. Все закончилось танцами, сначала просто танцами, потом тематическими. В конце-концов сначала соло, потом в паре одним немцем, я станцевала народу свой фирменный «танец маленького умирающего лебедя», ой, «танец двух сытых маленьких умирающих лебедей». Мы все смеялись до слез, обнимались и прощались навеки – так часто заканчиваются приятные случайные встречи.
Так, наверное, и нужно прощаться со страной, которая удивила и взволновала. Знаете, что я вам скажу – ни на одной фотографий – ни на одной – Норвегия не похожа на себя настоящую. Наверное, и в самом деле тролли не хотят делиться красотой своей страны. Поезжайте – и убедитесь в этом сами, при первой же возможности.
А мы уезжаем смотреть на закаты Дании - один из них на последнем снимке . Вот соберусь, и напишу про нее как-нибудь.
Дороги Норвегии качественные и довольно дорогие для проезда. Это понятно – такое количество разнообразных тоннелей я не встречала нигде – над водой, под водой, через горы - широкие, узкие, попеременного движения в одну сторону. Один раз мы проезжали на глубине 250 метров под уровнем моря и без акваланга – поэтому теперь считаем себя фри-дайверами. За дороги нужно платить. Проехать по какому-нибудь мосту может стоить 15 евро - а то и больше. Пару лет тому назад норвежцы придумали систему AUTOPASS – ты можешь платить за все проезды 1 раз в конце месяца или купить абонемент авансом. Система работает прекрасно – ты проезжаешь на любой скорости в ворота с надписью AUTOPASS – твои номера фотографируют – дорожникам остается сделать правильный расчет и послать счет автовладельцу.
Нет-нет, мы не отказывались платить за проезд - мы просто ждем счет. До сих пор. А тот единственный раз, когда наш друг по ошибке заплатил за проезд 85 NOK (больше 10 евро!) мы напоминаем ему возмущенным голосом до сих пор - при каждом общении с ним.
Ближе к Бергену эти прекрасные дороги переполняют толпы туристов из разных стран. В городе они рассеиваются по отелям, апартаментам и кемпингам. Наши соседи – из Италии (эти почти всегда на мотоциклах), немцы (они везде!), пара на арендованном автомобиле из Израиля (почему-то услышав нашу русскую речь, попросили у администрации другой домик - как можно дальше от нас).
Рядом с нами соседи со странными номерами на машине – начинаются на «FO..». Накрываем столик на веранде, соседи мило машут рукой.
- Ну, и откуда вы? Что это за ФО?
- Мы с Фолендских островов.
- А что это? И где это вообще?
- Мы входим в состав Британии – формально, у нас монархия, автономия, но у нас британские паспорта.
- Так, немедленно покажите, что пьете – мы хотим того же! Нет таких островов, и монархии такой нет!
Смеются до слез.
- Нас никто не знает, но мы есть.
Постепенно посиделки переходят в братания русского и фолендского народов, мы рассказываем им про медведей, которых обычно встречаем на улицах Москвы, длинные полярные ночи, злобных милиционеров, сразу по приезде сажающих иностранцев в тюрьму – зря старались – один из них был в Москве год тому назад и ему очень понравилось. «Только дорого очень», - вздыхает он. Потом едем купаться – перед нами выбор: или Норвежское море – или Атлантика. Выбираем Атлантику. На рассвете расстаемся – у нас по плану экскурсия, ребятам пора возвращаться на свои Фолендские острова.
Сразу после возвращения я нашла эту страну на карте – точно помнила, как она пишется – а сегодня попыталась найти ее снова – и не сумела, так что в Берген едут даже люди из стран-призраков.
Берген расположен в окруженной горами котловине, открытой со стороны моря. Город был основан в 1070 году (или что-то около того) очень активным викингом-Улафом Кюре, который совершал набеги на Париж (в то время он был еще Парижиком) и, говорят, сумел доплавать до берегов Северной Америки. Но сегодняшним своим обликом он обязан, в первую очередь, купцам Ганзейского союза. Они появились здесь в 1350 году и основались на два с половиной столетия. В результате Берген стал самым крупным скандинавским городом. Живут тут сегодня 240 тысяч человек. Самые знаменитые бергенцы – это Генрик Ибсен (шесть лет с 1851 года он был худруком местного драматического театра) и талантливый чудак-композитор Эдвард Григ («Пер Гюнт»).
«Ганза» - значит «союз», оттого словосочетание «ганзейский союз» мне кажется тавтологичным. Поэтому скажем так: «В средневековой торговой Ганзе, объединяющей больше ста городов, в Бергене, как и в Лондоне, Венеции и Брюгге, находилась одна из четырех главных контор». Связано это было, естественно, с тем, что в те годы именно в этот порт рыбаки привозили самые большие уловы рыбы – в основном, селедку и треску. Именно здесь придумали клипфиск (от двух слов – «камень» и «рыба») – сушеную на камнях соленую треску – ее ели во всей Европе, при этом норвежцы сами ей не увлекались – семга и тунец вполне заменили на их столе эту сомнительную на вкус еду.
Уж не знаю, как это получилось, но ганзейский дух в городе сохранился до сих пор, он во всем – в архитектуре и яркой раскраске домов, в узких улочках города. Деревянный купеческий квартал Брюгген, расположенный на набережной города находится под охраной ЮНЕСКО, это заново возведенные после пожара 1702 года постройки. На втором этаже этих домов хранили тот самый просоленный клипфиск – соль въелась в дерево до такой степени, что плесень в этих домах практически не заводилась – это один из секретов, почему дома так хорошо сохранились по сей день.
К фасадам домов рыбаки приколачивали фигуры, снятые в носа своих кораблей. Уж не знаю, на какое счастье корабль украшал этот символ.
Внутри квартал напоминает одну большую коммунальную квартиру под открытым небом - бедненький, но аккуратненький. Тут же рядом расположена старая, 13 века королевская крепость Хоконсхаллен с башней Розенкранц (16 век) – все это на берегу моря.
Совершаем традиционный для всех туристов подъем в гору на фуникулере – отсюда город выглядит точно так же, как на всех открытках.
Вот - мыс, далеко уходящий в море – вот за островами видна Атлантика, вот – фонтан в центре города,
а вот – павильон, увитый цветами – у него фотографируются все туристы.
Середина дня, и в центре города машин немного – это видно с нашей высоты.
Легкий намек на аутизм, поселившийся в нас после посещения страны Снов (Сонг) гонит нас дальше от туристов, от созерцания каменно-деревянных строений, мы поднимемся в гору, в лес. Деревья тут огромные, намного выше человеческого роста – с крепкими корнями, сопротивляющимися ветрам и дождям.
Спускаемся в город. Наконец-то обещанный дождь.
Местные жители бывалым движением за пять секунд достают зонты и плащи. Идем в сторону знаменитого рыбного рынка, на котором путеводитель обещает нам наисвежайшие, выловленные только что рыбу, морепродукты, креветки. Всего полно. Подхожу к прилавку.
- Рыба свежая?
- Абсолютно!
-Только что выловлена?
- Ха-ха, но… сейчас не утро, так что не только что!
- А какое утро вы имеете в виду?
- Не понял.
- Чего не понял – что, вот эту рыбину тебе выловили сегодня утром? Или утром привезли откуда-то?
- Мадам, вы понимаете…
- Мадам выросла у моря! Слушай, продай нам СВЕЖУЮ рыбу – ну, поищи у кого-нибудь. Это вообще возможно?
- Попробуем.
И вдруг переходит на ломанный русский – слышал, как мы переговаривались с мужем.
- Мадам, вы понимаете, туристов много, рыбы свежей мало…
- А вы откуда?
- Итальянец.
- Как занесло сюда?
- Да здесь на рынке одни иностранцы.
- Ни фига себе! А русский откуда знаешь?
- Да тут же рыбу ловят почти что только русские рыбаки … как это сказать, не шпионы, а … без разрешения, и без паспорта – мы сами выходим в море, у них покупаем сразу весь улов, потом храним на льду – продаем, кстати, тоже русским – очень много туристов из России.
- Чудеса.
Потом говорим об Италии – мы бывали в его родном городе – он почти пускает слезу. Из сегодняшнего улова на всем рынке нашлись только три скумбрии. До кучи прикупили самых крупных креветок – с правильной скидкой по цене.
Закаленный норвежский мальчик плачет, такие же мальчики плачут во всей Норвегии – туристы приезжают в эту прекрасную страну и уезжают отсюда к себе домой – а мальчики остаются. Заканчивается третий день в Бергене, мы пакуем свои подарки – троллей, шапочки с ушками и красивую вязаную кофту – такие я носила только в детстве – с орнаментом из оленей.
Семь часов следующего дня мы потратили на то, чтобы преодолеть триста километров – серпантин вдоль фьордов, ожидание комфортабельных паромов – только такие ходят по одной из главных автотрасс страны.
Небо хмурится и мужчин невозможно загнать с палубы в закрытое кафе. «Нет, ты посмотри, какая мощь! Небо какое! А море! А небо! А море!» - и так без конца.
На одном из проезжаемых на машине островов совершенно дикого вида видим табличку: ПЛЯЖ. Выбегаем из машины, скидываем по дороге одежду – она валяется вдоль дорожки, ведущей к входу в море, и ныряем в прохладную соленую воду. Потом лениво лежим на камнях, молча смотрим на облака.
Пора, мой друг, пора. Чем ближе к Кристиансанду – оттуда идет паром в Данию, тем медленнее мы едем.
- Народ, а давайте завтра перепаромимся?
- Ну, нет, уже договорились.
- Ну, пожалуйста!
- Не пересматривать же весь маршрут из-за твоих капризов!
- Ну, пожалуйста!
- Ты же сама говорила, что пора уже!
- Ну, пожалуйста. Ну, пожалуйста!
Женщины всегда находят нужные слова, чтобы заставить мужчин захотеть сделать им приятное. После сотого «ну, пожалуйста» наш друг сказал мужу: «Решайся: или остаемся втроем или уезжаем вдвоем – я ее сейчас грохну!» И повернулся ко мне: «Не думай, что моя рука дрогнет – я еще хорошо помню ту мясную подошву, которой ты пыталась накормить нас позавчера».
Появившийся за поворотом кемпинг находился в таком красивом месте, что все наши споры закончились в одно мгновение.
Нашими соседями оказалась группа товарищей из Германии – профессиональные фольклористы с гармошками (или баянами – я в этом плохо разбираюсь). После прогулки по лесу и безудержного купания, мы сидели вокруг огромного костра, если сосиски с пивом и шнапсом, горланили под гармошки песни – благо подпевать надо было одни припевы типа «ла-ла-ла». Это был настоящий праздник: ночь, огонь, Норвегия и красивая народная музыка. Все закончилось танцами, сначала просто танцами, потом тематическими. В конце-концов сначала соло, потом в паре одним немцем, я станцевала народу свой фирменный «танец маленького умирающего лебедя», ой, «танец двух сытых маленьких умирающих лебедей». Мы все смеялись до слез, обнимались и прощались навеки – так часто заканчиваются приятные случайные встречи.
Так, наверное, и нужно прощаться со страной, которая удивила и взволновала. Знаете, что я вам скажу – ни на одной фотографий – ни на одной – Норвегия не похожа на себя настоящую. Наверное, и в самом деле тролли не хотят делиться красотой своей страны. Поезжайте – и убедитесь в этом сами, при первой же возможности.
А мы уезжаем смотреть на закаты Дании - один из них на последнем снимке . Вот соберусь, и напишу про нее как-нибудь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий